Сердитое небо злобно пырит и швыряется снегом, безжалостным - он даже не успевает упасть мне на язык - сразу тает и смеётся надо мной. Полные пригоршни битого стекла. Оно вонзается в ладони и плывёт по ним выше, дальше, глубже. Руки дрожат и неумело хватают слабые снежинки, замирают и искривляются, ломаются, умирают.
Он связал меня стальной кручёной нитью и бьёт по лицу прядями стеклянных волос. Кроме глупой, влюблённой улыбки я ничем не могу ответить.
Остервенело вытягивает, выдирает из тела тоненькие вены, рвёт безжалостно, расплёскивая влагу. Хочет вырвать из разломанной груди и скормить мне моё собственное сердце. Я связан по рукам и ногам, тупые чёрные зубы - в отвратительной крови. Он хочет стрелять, разбить, раскрошить кости, ударить по горлу, просверлить висок. А мне и не отойти, не сдвинуться с места. Глаза ничего не видят, кровь льётся из носа и ушей, я плююсь собственными зубами, надеясь достать до него. Он хватает за ногу и тащит куда-то. Остаётся мокрый кровавый след, обломки костей на глупом асфальте. Я благодарен за это чувство, за эту дыру в животе и за приторную боль где-то в кончиках пальцев...которые остались лежать и гнить, далеко-далеко позади.